Ситуационное военное союзничество между тоталитарным СССР и западными демократиями, как и всегда в таких случаях бывает, растворилось в воздухе фактически сразу после того, как исчез общий враг. После того пути бывших союзников радикально разошлись, началась Холодная война.
Победа во Второй мировой войне стала одним из краеугольных камней обновленной идеологии коммунистического государства, и в его интерпретации достигнута она была советским народом чуть ли не единолично, западные союзники разве что только не мешали. Про спасительный ленд-лиз и бои на других театрах военных действий, которые несомненно вносили свою немалую лепту в общее дело, упоминалось в лучшем случае вскользь, как о чем-то неважном и вторичном.
Вторая мировая война в ее советской версии фактически сводилась к «Великой Отечественной», а разница в датах окончательной капитуляции Германии хорошо ложилась в общую канву: у них свой праздник, а у нас свой.
Такая ситуация неизменно продержалась до самого краха коммунистической системы и распада СССР. А после этого принципиального изменения на большей части постсоветского пространства тоже не произошло, так как за почти 50 лет празднование Дня Победы именно 9 мая стало уже естественной традицией, передаваемой из поколения в поколение.
И, пожалуй, эта традиция имела бы шансы остаться навсегда, если бы Россия в 1990-е, по примеру других колониальных империй, сумела нащупать пути постимперской трансформации и более-менее успешно этими путями пойти.
В реальности события, однако, развивались по совершенно другому сценарию. Немного поэкспериментировав при Ельцине, во время правления Путина российское государство твердо вернулось на рельсы восстановления империи, а непереосмысленная советская концепция Второй мировой войны как «Великой Отечественной» с 9 мая 1945 года как ее кульминационным моментом стала одним из краеугольных камней для культивирования имперского высокомерия в уродливой форме «победобесия» и «можем повторить».
А в лукашенковской Беларуси ничего переосмысливать даже не пытались: с самого прихода Лукашенко к власти «Великая Победа» стала фундаментом для любых попыток исторической легитимизации авторитарного режима. К ней привыкли апеллировать для оправдания любых, даже самых одиозных действий, и тем самым память о войне в этой форме абсолютно дискредитировали. В ней уже мало чего и осталось живого, все убил унылый официоз.
И с этим уже ничего не поделаешь.
Если 30 или даже 20 лет назад еще можно было надеяться, что советская концепция Второй мировой в форме «Великой Отечественной» может со временем эволюционировать во что-то более приличное, то сейчас таких иллюзий сохраняться не должно.
Если стремиться к возвращению в цивилизованный мир, делаться частью Европы, а не разрушительного «русского мира», то нельзя заливать новое вино в старые мехи.
Память о Второй мировой войне и ее жертвах должна нами свято сохраняться, но советская ее концепция, направленная на противопоставление западному миру, в новых условиях должна быть обязательно демонтирована — вместе с альтернативной датой.
Третьего здесь, к счастью или к сожалению, нам не дано. И чем быстрее избавятся от иллюзий те, кто на этот счет их еще сохраняет — тем лучше.
Читайте также:
9 мая перекроют центр Минска. Вот список улиц
